просто кайф 😉 🎹
#jazz #piano #incredible "Радостный гений" – Гарнер! Эрролл…
15 июня 1921 года в Питтсбурге (штат Пенсильвания) на свет появился Эрролл Луи Гарнер (Erroll Louis Garner) – джазовый пианист и композитор, день рождения которого может стать одним из самых вдохновляющих поводов ещё раз отпраздновать появление на свет джазового фортепиано, только совершенно особенного – гарнеровского. Ведь Эрролл не просто уникальное явление в джазовом мире, а один из тех великих людей, говорить о которых всё равно, что пытаться вербально описать красоту музыки, которую слышишь.
Другими словами, можно сколько угодно рассуждать, к примеру, о том, что ни один из пианистов, родившихся до Эрролла, не мог стилистически предвосхитить его появление, или об особенностях его стиля – настолько "самобытного", что никто не мог и, наверное, уже никогда не сможет его повторить. Но при этом всё равно неизменно будет преследовать ощущение, что все слова превращаются в штампы, о которых, к счастью, сам Эрролл ничего не знал. "Послушай, дружок, я тут ни при чём, – вот был его ответ на любые вопросы, требовавшие каких бы то ни было рассуждений о джазе. – Я ничего в этом не смыслю. Таким я родился. Это Божий дар! Я играю, что чувствую и слышу".
И почему в таком случае людям требуется всё усложнять? Ведь сам Эрролл, по воспоминаниям современников, был чувствительным, умным, довольно застенчивым "солнечным" человеком с озорным чувством юмора и никогда не воспринимал самого себя или своего искусства всерьёз, в том смысле, что никогда не отрицал "развлекательной функции" своей музыки. Расположение миллионов людей во всём мире, которое он завоевал, зависело далеко не только от его потрясающей техники или способности извлекать прекрасные мелодии, а проистекало в ответ на его абсолютное восхищение музыкой. И эта его заразительная радость была настолько сильна, что до сих пор мимо такой чистоты и искренности не могут пройти даже те слушатели, которые совсем далеки от джаза.
Не зря Диззи Гиллеспи однажды назвал Эрролла "освящённым", а известный антрепренёр и критик Джордж Авакян говорил: "У него была аура, в этом нет никаких сомнений. Неподдельно-весёлое выражение на лице всё время. Он был, действительно, как эльф или фея. Когда расстаёшься с Эрроллом вечером после концерта, то уходишь со счастливой улыбкой и хорошим настроением. Никаких забот. Ложишься в постель, чувствуя себя прекрасно. Вот что он сделал для людей".
Вот почему его простота и целостность либо подлежит разбору на части (в хорошем смысле, поскольку невозможность побывать в "шкуре" гения вызывает естественную потребность проникнуть внутрь), либо и вовсе нарочно игнорируется, как произошло в случае с документальным фильмом-историей джаза Кена Бёрнса, выпущенной совместно с Уинтоном Марсалисом. Однако давайте пока оставим этот факт на растерзание отдельных дискуссий. И лучше отдадимся во власть тёплого музыкального течения, непрерывным потоком льющегося из всего существа музыканта, который впервые прикоснулся к клавиатуре в возрасте трёх лет и стал подлинной легендой джаза в течение следующих десятилетий. Ведь Эрролл был едва ли не самым плодовитым пианистом-самоучкой, который вырос в очень музыкальной семье и никогда в жизни не знал нотной грамоты (об этих и ещё многих других интересных подробностях вы можете узнать из эссе Жени Гимера: vk.com/wall-43416763_3076).
Его удивительной энергии и находчивости в дополнение к феноменальному слуху и замечательной памяти приходила на помощь поразительная независимость правой и левой руки друг от друга. Дело в том, что его тело было абсолютно симметричным: он мог с равной лёгкостью писать или играть в теннис правой или левой рукой. И эта физиологическая особенность сослужила отличную службу в развитии его "оркестрового" стиля, которому он отчасти обязан свинговым оркестрам: с ранней юности он был яростным поклонником музыки Джимми Лансфорда, Каунта Бейси, Дюка Эллингтона, Леса Брауна и Гарри Джеймса. Поэтому неудивительно, что рояль со временем стал для него "оркестром", которым он "дирижировал" в сопровождении своего особенного "бэк-вокала", наполненного переливчатым смехом и стонами. И даже "дирижёрский помост" у него был особенным: чтобы возвышаться над своим "оркестром", он повсюду возил с собой телефонный справочник Манхэттена – единственный справочник, который подходил вместо подушки для стула Эрроллу, чей рост был всего 5 футов 2 дюйма (примерно 155 см).
Его первыми сценическим площадками были пивные бары, речные пароходы, он также часто играл в перерывах между передачами на одной из радиостанций родного Питтсбурга или во время театральных представлений. В 17 лет Эрролл уже был, что называется, профессионалом, набираясь опыта в оркестре саксофониста Лероя Брауна. Начиная с переезда в Нью-Йорк в 1944-м его карьера постоянно росла: сначала пианист заменил собой заболевшего Арта Тейтума в его трио, затем создал уже своё собственное трио, а фирма "Савой" предложила ему сделать запись нескольких пластинок, первая из которых – "Laura" – разошлась тиражом в 500000 копий. Следующим важным событием в его карьере стала серия записей с Чарли Паркером на лейбле "Dial" (в феврале 1947-го, когда Паркер только-только выписался из клиники "Camarillo"). А один трек с этой сессии, "Cool Blues", был удостоен "Grand Prix du Disque" во Франции.
"Этот опыт был одним их лучших моей жизни", – позже вспоминал Эрролл, который чувствовал себя одинаково свободно в любой музыке, невзирая на тот факт, что би-боп не оказал на него какого-либо заметного влияния, впрочем, как и другие стилистические джазовые направления, которые с начала 1950-х стали появляться "в соревновательном темпе".
Однако на популярности Эрролла верность своему собственному стилю никак не сказывалась: с того же 1950-го, когда руководство его делами взяла на себя продюсер Марта Глазер, и до самого последнего мгновения на этом свете у него не было ни одного свободного дня. Не считая бесконечных гастролей, концертов в клубах и на телевидении, он записывался – как сольно, так и в составе трио на десятках разных лейблов, в том числе и на своём собственном – "Octave Records", основанном в 1954-м. А чтобы вместить весь текст официального объёма выпущенного им музыкального материала (в общей сложности более 200 альбомов), понадобилось целых 33 страницы в джазовом каталоге "Tom Lord's The Jazz Discography". И это совсем не удивительно, ведь Эрролл записывался часто и практически без дублей: он просто садился за рояль и мог часами играть, сочиняя музыку на ходу. А поскольку Эрролл, как уже упоминалось выше, не умел пользоваться нотным станом, студии звукозаписи и телевидения стали единственным местом, где его мелодии могли быть записаны и переданы следующим поколениям.
Вот как отзывался об одной из таких записей вышеупомянутый Джордж Авакян: "Эрролл отыграл тринадцать номеров – в среднем по 6 минут каждый – без репетиций и дублей. Даже учитывая получасовую паузу на кофе, мы закончили на 75 минут раньше, чем обычно во время стандартной студийной сессии, но Эрролл записал в этот промежуток целых 80 минут музыки, вместо стандартных 10–12-ти. Его исполнение, по общему мнению, улучшить было невозможно. Единственное, что он попросил, – включить воспроизведение, но, прослушав некоторое время, делал нетерпеливый жест: прокручивайте дальше".
Дальше – больше: одним из самых успешных его альбомов всех времён стала пластинка "Concert By The Sea", записанная в сентябре 1955-го и проданная более чем миллионным количеством копий по всему миру. Но были и такие избалованные горячим спросом поклонников альбомы разных лет, как пластинка "Mambo Moves Garner" (1954), где трио Эрролла было дополнено классической перкуссией, в частности Кандидо Камеро, играющего на конгах. Или "Easy to Love" (1965), "Long Ago and Far Away" (1951) и "Magician" (1974), где Эрролл блистательно интерпретирует классические джазовые стандарты. Не говоря уже о десятках не менее достойных альбомов, украшенных сотнями гарнеровских мелодий, самыми известными из которых, не считая баллады "Misty", купленной Клинтом Иствудом для фильма "Play Misty for Me" (1971), стали такие пьесы, как "Erroll's Bounce", "Dreamy", "Nightwind", "That's My Kick", "Gaslight", "Mood Island", и много-много других…
…Они рождались в сердце Эрролла Гарнера спонтанно, точно так же, как и он сам вдруг покинул этот мир: 2 января 1977 года в Лос-Анджелесе его жизнь оборвал внезапный сердечный приступ, вызванный осложнением от пневмонии.
Даже этот печальный и преждевременный уход был вполне в духе Эрролла. Он и в жизни никогда ничего не планировал и во время игры каждый миг узнавал что-нибудь новое.
Екатерина Селянинова
#ErrollGarner #JazzCalendar #ЕкатеринаСелянинова #JazzPiano #Swing #15JuneJazz
